Прошлый мой пост был посвящен старинным технологиям ручной рубки и транспортировки гигантских деревьев - пихты Дугласа и гигантской секвойи - в Соединенных Штатах Америки.
Практически полностью ручной труд практиковался при вырубке этих гигантов в XIX - начале XX века.
Конечно же, в наших краях таких гигантских деревьев, как секвойя гигантская, росших на протяжении от двух до четырех тысячелетий, не было уже несколько миллионов лет - однако и сосны бывают у нас немаленькие, и дубы - огромные, и эти деревья также требовали немалых затрат ручного труда для рубки, транспортировки и обработки.
Это не говоря о том, что площадь лесов в России была значительно больше, чем в Штатах и Канаде.
Посему сегодня я вам расскажу о уже канувших в лету технологиях лесозаготовки, использовавшихся в лесной промышлености Российской Империи и СССР до вполне обозримого времени - еще в середине 1980-х по Волге сплавлялись плоты с деловым и топочным лесом, а на просторах Сибири еще вовсю использовали молевой сплав.
Запань с лесом, сплавленным молевым способом по реке Мана (приток Енисея), снятая мной в 1986 году во время байдарочного похода по Мане. Бревна забили всё русло на протяжении нескольких километров.
Расскажу я и про некоторые сохранившиеся в той или иной степени до наших дней артефакты лесодобычи и лесообработки, расположенные в наших краях - в основном они сохранились до наших дней в виде топонимов.
Когда-то давным-давно Самарская Лука была покрыта строевым сосновым лесом - сейчас остатки этой былой роскоши в виде отдельных редких сосен или небольших сосновых рощ еще можно встретить кое-где - например. в самом сердце Жигулей - урочище Верхние Елгуши:
В основном же леса Луки в настоящее время состоят из деревьев лиственных пород - что нередко бывает после вырубки хвойных.
Гора Ош-Пандо-Нерь тоже когда-то была покрыта сосняком.
На склонах Жигулей в районе Бахиловой поляны еще остались реликтовые строевые сосны
Впрочем, уже "Иллюстрированный путеводитель по Волге" Г.П.Демьянова, выпущенный в 1898 году, гласит:
Из чего можно заключить, что сосны были массово вырублены уже до той поры.
Кроме того, есть исторические свидетельства, что и Сокольи горы в своё время были покрыты густым строевым лесом, уже сильно вырубленным к середине XIX века.
При этом технологии использовались самые примитивные - впрочем, о них дальше.
Начнем с технологии рубки леса - до середины XX века она оставалась в России такой же, как и в Америке - топорами, пилами, клиньями и лагами лесорубы валили вековые деревья.
Проиллюстрирую процесс рубки фотографиями примерно 1920-х годов с сайта В.Ерофеева:
Бригада лесорубов:
После валки специальные бригады очищали стволы от сучьев и веток:
Затем срубленные стволы распиливались на бревна для удобства транспортировки
Бревна вручную, с помощью бревенчатых же катков. настилов и деревянных лаг перекатывались к месту вывоза - это могла быть река, деревянные лотки с отведенной из ближайшего ручья водой, либо специально проложенная для вывоза грунтовая, деревянно-рельсовая или даже железная дорога.
В наших краях сохранилась, например, насыпь первой в России лесовозной узкоколейной дороги. Вот что можно прочесть о ней на сайте "Узкоколейные железные дороги Самарской области":
Дорога проходила от села Бахилова Поляна в глубь лесного массива Жигулей, принадлежала графу Орлову-Давыдову.
В некоторых источниках эта узкоколейная железная дорога упоминается как первая в России лесовозная узкоколейная железная дорога. Находилась на землях графа В. П. Орлова-Давыдова, построена по его инициативе.
Возможно, открыта в 1880-х годах, вначале представляла собой рельсовый путь узкой колеи с конной тягой.
В 1914 г. часть рельсов была снята на хозяйственные нужды. По неподтверждённым данным, узкоколейная железная дорога была разобрана в 1917 году.
В 1840 году на Волжский берег была вывезена графом Орловым-Давыдовым (предку которого Екатерина II подарила изрядный кусок Самарской Луки, составивший графскую Жигулёвскую вотчину) группа крестьян из Курской губернии. Эти переселенцы основали сначала хутор Старое Отважное на месте нынешнего посёлка Зольное, а позднее обширное село Отважное на месте нынешнего города Жигулёвска.
В дальнейшем в устьевой части долины Бахилова Поляна был основан одноименный посёлок, главным занятием жителей которого стали лесозаготовки.
О размахе рубок в графской вотчине можно судить по тому, что именно здесь была проложена первая в России узкоколейная лесовозная железная дорога.
В настоящее время остатки насыпи этой узкоколейки полностью находятся на территории Жигулевского заповедника им. Спрыгина, и закрыта для посещения.
В конце спуска с Бахиловского серпантина, возле деревенского кладбища, начинается та сама узкоколейка. уходя от проезжей дороги вправо по оврагу, в глубь заповедника.
Кроме узкоколейки на конной тяге, на территории Самарской Луки в середине XX века существовала еще одгна разновидность лесовозных дорог - дерево-рельсовая дорога, или ДРД.
Деревянно-рельсовая дорога выглядела примерно так:
По деревянным рельсам, набранным из бревен одинакового диаметра, катались вагонетки с колесами, напоминающими обыкновенный колесный диск без шины.
Находилась наша самарская ДРД поблизости от давным-давно ликвидированного пос. Родниковый (сейчас - урочище Родниковый). Об истории и легендах этого достаточно загадочного поселения, к тому же пользующегося дурной славой. можно прочесть здесь:
Возник поселок в 1946-47 гг. В глубине леса к западу от села Шелехметь был устроен небольшой лагерь для пленных солдат побежденного Вермахта. Кому-то понадобилось забросить выходцев из центра Европы в самую дикую глушь на границе Азии, в чащу.
В поселке была устроена лесопилка, и лагерь снабжал государственные учреждения Куйбышева дровами и досками. Вскоре, как мне говорили, все немцы померзли в сугробах и вымерли; где-то в лесу близ поселка должна быть их безвестная общая могила. От лесного военного концлагеря осталось два барака и третий недостроенный.
Когда началась новая волна усиленной разработки Самарской Луки – в связи со строительством ГЭС – лесопилку решили восстановить, это было примерно в 1953-1954 годах. Стали собираться в ДРД жители – часть из ближних сел, староверы из Аскул и мордва-мокша из Шелехмети; а кроме того – разного рода шатущие люди, ищущие пристанища, были с Украины, из Мордовии и особенно – из Пензенской области.
В середине 50-х годов был учрежден леспромхоз, привезли новые сборные дома из сосновых досок всего в лучшие времена в ДРД было два десятка дворов, всего – около ста жителей. В леспромхозе выстроили казенную баню, правление, медпункт и начальную школу.
Вся жизнь лесхоза, разумеется, вращалась вокруг досок и дров, так и пропахла древесиной, все жители были лесные люди – лесорубы и плотники.
В 60-е годы поселок был не такой уж заглушиной в те времена грунтовая дорога на Аскулы и Солонец была наезженной, население в селах было гуще и моложе; на лесопилке люди неплохо зарабатывали.
В начале 70-х в знак процветания решило начальство даже переименовать поселок – решили дать звучное имя “поселок Горный”, но так и не переименовали.
Беда поселка была в нехватке воды – ее возили с Волги в бойлерах, на огородах стояли цистерны;
и питьевая, и мытьевая вода была привозная.
Поселок ДРД был закрыт примерно в 1973 году – жители быстро разъехались кто куда, дома вывезли.
Будем считать, что про рубку и транспортировку бревен к реке (в нашем случае это - великая русская река Волга) вы теперь знаете почти всё - теперь поговорим о том, как брёвна доставлялись по реке к месту назначения.
Одним из самых впечатляющих, но ныне позабытых способов транспортировки огромного количества бревен по Волге были так называемые беляны:
Беляна представляла собой огромное. размером чуть ли не с авианосец, "одноразовое" судно, предназначенное для сплава бреыен вниз по реке, и полностью разбираемая на брёвна в пункте назначения.
Экипаж беляны помещался в избах, которые строились на "палубе" беляны вместо надстроек, и также продавались в месте назначения.
Цитирую статью "БЕЛЯНЫ — русские деревянные авианосцы":
В отличие от плотов и сойм они [беляны] грузились только обработанным, «белым» лесом – оттого считались более ценными и дорогими.
Грузоподъемность белян соответствовала их размерам и могла быть 100-150 тыс. пудов (пуд – 16 кг) у небольших белян, а вот у больших она доходила до 800 тыс. пудов!
То есть это были размеры пусть и не очень большого, но все же океанского корабля, хотя плавали они исключительно с верховьев и до низовьев Волги и никогда не бывали дальше Астрахани!
Лес в беляне укладывался особым способом – ровными рядами с широкими проёмами, чтобы в случае аварии можно было быстро добраться до места поломки. Кроме того, правильно уложенные бревна быстрее подсыхали, что сохраняло их от гниения.
Известно, что на постройку одной средней волжской беляны уходило около 240 сосновых бревен и 200 еловых. При этом плоское дно делалось из еловых брусьев, а борта – из сосны. Расстояние между шпангоутами – не более полуметра, из-за чего прочность корпуса беляны была исключительно велика. При этом, как это очень часто бывало у нас в прошлом, строились беляны вначале без единого гвоздя, и только уже впоследствии их начали сколачивать железными гвоздями
Постройка беляны
Но самым интересным в беляне был, в общем-то, ее груз – «белый лес», то есть лишенные коры бело-желтые бревна. Считается, что из-за этого-то так ее и назвали, хотя есть и другая точка зрения, будто бы слово «беляна» связано с рекой Белой. В любом случае, любая беляна была всегда белой, поскольку служили эти суда всего-навсего одну навигацию и потому никогда не смолились!
А вот грузили беляны так, как не грузили и не грузят ни одно судно в мире, о чем свидетельствовала даже такая вот пословица:«Разберешь беляну одними руками, не соберешь беляны всеми городами». Происходило это оттого, что лес укладывался в беляну не просто штабелем, а штабелем со многими пролетами, чтобы иметь доступ к ее днищу на случай течи. При этом груз бортов не касался и не давил на них. Но так как при этом на них давила забортная вода, то между грузом и бортами вставляли особые клинья, которые по мере их усыхания заменялись все большими и большими по размеру
При этом, как только лес начинал превышать по высоте борта беляны, бревна начинали укладывать так, чтобы они выступали за борта, а на них укладывали новый груз. Такие выступы назывались роспуски или разносы, которые надо было уметь расположить так, чтобы не нарушить равновесие судна. При этом роспуски иногда выступали за борт на четыре и более метров в стороны, так что ширина судна по верху оказывалась значительно больше, чем по низу, и достигала у некоторых белян 30 метров!
Поистине, прохождение такого размера корабля по Волге было зрелищем завораживающим...
Кроме белян, для сплава леса на Волге широко использовались плоты:
Большие и малые плоты сплавлялись по Волге как до революции, так и долгое время после, практически до распада СССР.
На дореволюционной открытке легко узнается село Ширяево, или Шиярев Буерак, как он тогда часто назывался.
Дореволюционный фотограф явно снимал примерно с этого места, только ближе к правому берегу:
Плотогоны часто жили прямо на плоту:
Еще во второй половине 1980-х во время моих вояжей по Волге на байдарках нам часто попадались плоты, которые в то время уже тащили буксиры.
По прибытии к месту назначения плоты развязывались, а бревна затаскивались на берег специальными приспособлениями - бревнотасками.
Сплав леса плотами несравненно более экономичен и кологичен, нежели широко применявшийся до революции и особенно в советское время молевой сплав, при котором бревна сплавлялись россыпью, и массово захламляли бревнами как берега реки, так и топляками ее фарватер.
В низовьях сплавленные бревна улавливались специальными ловушками - запанями, забивая бревнами все русло реки на несколько километров (см. фото в начале поста).
Поскольку молевой сплав и судоходство практически взаимоисключали друг друга, подобный вид сплава обычно применялся на малых несудоходных реках.
Еще в 1986 году я видел молевой сплав на реке Мана, левом притоке Енисея в Красноярском крае, во время байдарочного похода.
По берегам реки, особенно на крутых поворотах её русла, были сделаны боновые ограждения из плавающих, соединенных между собой друг за другом стальными скобами, бревен, а по руслам некоторых впадающих в Ману ручьёв шли деревянные сплавные лотки - в верховьях вода ручья отводилась в них, и бревна, как в аквапарке, слетали по лоткам в Ману.
Впрочем, молевой сплав проводился во время весеннего половодья. и к июлю, когда мы плыли по реке. река уже была свободна от плывущих бревен, однако при таком способе сплава множество бревен тонет либо цепляется за неровности дна и,или берега - и потому нам приходилось постоянно следить за топляками и лавировать меж застрявших на порогах и перекатах бревен.
Несмотря на то, что на значительном протяжении Мана протекает по территории заповедника Красноярские Столбы, молевой сплав по ней велся до распада СССР.
Следующий самарский артефакт, связанный с лесозаготовкой и деревообработкой - "Бревнотаска". Именно такой топоним используют коренные жители пос. Управленческий для обозначения одного из участков волжского склона.
Где-то здесь на этом склоне Сокольих гор между "вертолеткой" и "здравницей", и находилась "Бревнотаска" - устройство для подъема бревен из плотов на деревообрабатывающий завод, распологавшийся на высоком волжском берегу .:
По берегу Волги вдоль всего побережья города Самара еще до середины XX века стояли дровяные сараи и лесопилки - именно сюда швартовалось большинство плотов со строевым и дровяным лесом, сплавляемых до Самары.
Следующий наш самарский топоним, связанный с лесом - Лесобиржа.
Такое название до сих пор носит участок берега и дачный поселок в Красноглинском районе, у впадения в Волгу реки Сок.
В советское время с началом строительства Куйбышевского гидроузла, до лесобиржи была построена железнодорожная ветка.
Насыпь этой уже давно разобранной ж/д ветки для вывоза леса существует до сих пор:
Уже давно по Волге не ходят беляны и не сплавляются плоты, в лесах Самарской Луки не ведутся массовые лесозаготовки - но о той ушедшей поре напоминают нам наши самарские топонимы...